Из книги "Среднеазиатская овчарка: мифы, реальность, перспективы" – М.:
Издательство "Новый Индекс". – 2000 г. 160 с.: илл
Мы поначалу с недоверием относились к таким сведениям, но они исходили
от разных людей – от чабанов, пасущих свои отары в разных местах,
и, скорее для очистки совести, было решено проверить их. Вот что нам удалось
выяснить: в 1986 г. для съемок фильма из России были привезены две партии
волков. Прирученные и хорошо выдрессированные звери, привезенные из Москвы,
после окончания съемок были отправлены назад, а девять других были выпущены
в Бадхызский заповедник. Среди них было четыре сибирских волка и пять волков,
пойманных в лесах Ленинградской области. Кроме того, примерно через четыре
года в Туркменистан была завезена и выпущена на свободу еще одна группа
лесных волков. Метизация с местным поголовьем и привела к тому, что этот
хищник в Туркменистане стал более крупным.
У приотарных собак очень функционально распределены обязанности между
членами стаи. Учуяв во время обходов "верхним" чутьем хищника
или услышав малейший подозрительный шорох, первыми тревогу поднимают щенки.
На помощь им с громким лаем бегут суки. Обычно этого вполне достаточно,
чтобы отогнать шакалов. Но если шум не затихает, значит пожаловали волки,
и тогда поднимается и идет наводить порядок взрослый кобель – вожак
собачьей стаи. Волки же, почуяв грозного противника, предпочитают не вступать
с ним в бой и обычно отходят, а вся стая преследует их, однако не уходя
далеко от отары, а только до "границы территории", отмечаемой
вожаком (150-200 м от отары).
Однако есть у алабаев и более серьезный враг – это ставшие в последнее
время довольно многочисленными гиены. Вопреки распространенному мнению,
гиена питается не только падалью, – этот зверь не прочь полакомиться
козленком или овцой. Нам рассказывали о схватке 7-летнего волкодава с гиеной.
Это случилось под вечер, когда на степь уже начинали спускаться сумерки.
В кошару пробралась гиена и, ухватив козленка, бросилась с ним прочь. На
шум прибежал кобель и бросился за хищником в погоню. Догнав вора, собака
ударом груди сбила е го с ног и, после ожесточенной схватки, придавив телом
к земле, вскрыла гиене брюхо. Прибежавший на помощь 1,5-годовалый кобель
схватил истекающего кровью зверя за горло и задушил его. Отойдя всего несколько
шагов от поверженного противника, этот 7-летний кобель в изнеможении упал
рядом, но чабаны не сомневаются, что, не подоспей помощь со стороны молодой
собаки, этот алабай все равно бы не отступил и взял зверя сам. Нужно добавить,
что обе собаки не отличались громадными размерами и массивностью, – обычные
худые, приотарные собаки. В качестве награды им достался отбитый у гиены
козленок.
Туркмены ценят в алабае рост, костяк, массивность, красоту, но более всего – чистокровность
и рабочие качества, сохранение которых – дело, безусловно, более
трудное и важное, чем просто разведение экстерьерно-правильных животных
без учета характерных особенностей психики, присущих этой древней породе.
Мы считаем агрессивность к хищникам и себе подобным одним из важнейших
породных признаков туркменского волкодава, и отсутствие его обесценивает
собаку, как бы красива она ни была.
Вся история туркменского народа, обычаи и нравы составляющих его племен
формировались в суровых условиях кочевого образа жизни. Украшения для лошади,
например, всегда ценились гораздо больше, чем женские украшения. Красивое
оружие было важнее золотых слитков и драгоценных камней. Постоянных жилищ
не было, так как люди редко задерживались на одном месте большее 5-6 дней.
При таком укладе жизни весь домашний скарб и быт людей подчинялся идее
целесообразности и полезности; мало кто мог позволить себе быть владельцем
вещи красивой, но малополезной или обременительной. Даже за женщину, побывавшую
замужем и рано оставшуюся вдовой, туркмены платили калым, доходивший до
сотни верблюдов, в то время как обычная плата за девушку молодую, но неопытную
в ведении домашнего хозяйства, составляла 5-10 верблюдов. Красота была
для них не самоцелью, а еще одной категорией полезности. Поэтому знаменитые
туркменские ковры кроме своего прямого назначения еще и изумительно красивы
и легки. Очень красивы и животные, которых вывели туркмены, а это: саранжинская
овца и белый марыйский осел, туркменские тазы, йомудская и ахалтекинская
породы лошадей и, конечно, алабай, от величественного облика которого так
и веет глубокой древностью.
Эта порода собак сохранилась в своем первозданном виде еще и потому, что
на протяжении тысячелетий, с давних времен и до наших дней, продолжает
действовать жесткий естественный отбор, в результате которого выживают
особи, наиболее сильные и приспособленные, а производителями становятся
лучшие из них. Во время течки сука совсем не обязательно покрывается кобелем – вожаком
ее стаи. В это время на ее запах начинают собираться кобели из пасущихся
неподалеку отар, и между ними разгораются настоящие сражения. Только сильнейший,
доказав в схватке с другими претендентами свое право быть продолжателем
рода, становится им. Про Чакана*, отца легендарного Акгуша,
рассказывают, что он крыл всех сук в районе Каахка, а в то время там паслось
около 50 отар. Сколько же поединков пришлось выиграть этой собаке!
Не менее жестким был и искусственный отбор. Чабаны всегда оставляли для
разведения наиболее крупных собак, отличавшихся массивностью, породностью,
сильных и смелых, известных своими победами в схватках с хищниками и на
бойцовых рингах. Очень требовательно относясь к пользовательским качествам,
выбраковывали лентяев, трусов и даже собак, беспричинно лающих по ночам,
поэтому среди туркменских волкодавов практически не встретишь пустобрехов.
Когда подходит время щениться, сука начинает рыть нору вблизи стоянки
в грунте, который порой и мотыгой не возьмешь. Нора часто имеет 2-3-метровый
ход, заканчивающийся довольно просторным помещением. Роды проходят обычно
без помощи человека. Если щенков много, то предпочтение отдается кобелям,
которых оставляют, а "лишних" сук закапывают. Отношение к сукам
в Туркменистане было всегда своеобразным. Еще лет 20 назад основную массу
собак составляли кобели, – они более внушительны по размерам, солидны,
сильны, а держать сук считалось занятием недостойным, и они оставлялись
лишь постольку, поскольку были необходимы для продолжения рода. К ним относились
как к своего рода инкубатору и, в связи с таким пренебрежительным отношением,
к ним часто снижались и экстерьерные требования; достаточным считалось "хорошее" происхождение.
Сегодня положение значительно улучшилось: поголовье сук стало гораздо многочисленнее,
повысились требования, предъявляемые к будущим матерям, – все это
привело к появлению большого количества очень интересных и ярких сук.
Через несколько дней после появления на свет щенкам-кобелям ножом обрезают
уши и хвост, сукам это делают не всегда. До недавнего времени было принято
уши щенкам просто обрывать, что часто приводило к зарастанию слухового
прохода. В наши дни этого почти не делают.
Традиция обрезания ушей и хвостов объясняется чабанами так: уши режут,
чтобы избежать лишних травм в схватках с хищниками или в поединках кобелей,
ну и, якобы, это повышает остроту слуха, а хвост, чтобы, сворачиваясь "калачиком",
собака не закрывала им себе нос, снижая тем самым чутье. Раны после купирования
щенкам зализывает мать. Если же кровотечение долго не останавливается,
чабаны присыпают раны золой от костра или прижигают раскаленным на огне
лезвием ножа.Заболевшей собаке так же, лезвием ножа, прижигают точку на
лбу над межглазьем – пастухи считают, что это помогает собаке выздороветь,
активизируя защитные силы организма. От глистов принято давать кусок овечьей
шкуры с мехом. Чабанские собаки лечат себя сами, поедая траву, особенно
весной, пока она еще зеленая и не выгорела на солнце. После столкновений
с волком пастухи замечали, что у собак шатаются зубы, даже бытует мнение,
что у волков ядовитая шкура; чабаны лечат зубы, натирая десны собак курдючным
салом. Вот и вся "аборигенная ветеринария".
* Чакан – так в Туркмении называют собак, имеющих неполную обводку
век
|
